Травматическая реакция возникает в ситуации чрезмерного стрессового воздействия на организм. Это может быть угроза жизни и/или здоровью, или ситуация, воспринимаемая психикой человека как таковая в момент происходящего.

Травматическое переживание фиксируется как постоянное «здесь и сейчас». С этого момента, человек некой частью себя как будто постоянно остается «замершим» в той самой ситуации, не имея возможности отреагировать, завершить ее.

То, что у матери и плода общая эмоциональная сфера, сегодня уже можно считать аксиомой. Недаром будущим матерям с незапамятных времен советуют больше гулять, сохранять спокойствие, испытывать только положительные эмоции, поскольку ребенок в утробе испытывает то же самое. Видимо, мы можем говорить не только об общей эмоциональной сфере, но и о смешении бессознательного. Ребенок рождается, уже будучи обладателем зачатков Оно, и его содержание по-видимому является смешением личных импульсов и образов восприятия и содержимого материнского бессознательного. Именно на внутриутробном этапе бессознательное обогащается материалом из коллективного бессознательного, архетипическими образами, наследственными механизмами, и образами восприятия, которые будут потом функционировать как «де жа вю».

Таким образом, решение об аборте на бессознательном уровне мать и плод принимают совместно. Решение вопроса жизни и смерти, отвержения и принятия, страха и ненависти, причем абсолютно животных, отделенных как минимум годом жизни от осознания и начала вербализации – агрессия по отношению к себе и к своей матери перемешивается в страшный коктейль, который со временем выльется в бессознательный конфликт в отношениях с собственным ребёнком… И именно столкновение с собственной агрессией по отношению к ребенку, яркой, непреодолимой, настоящим импульсом к убийству, абсолютно недоступное к осознанию, зачастую соматизируется как онкология. Которая по сути является символизацией отношений с родительской фигурой. С матерью, ВНУТРИ которой больной находится.

К травме возможного аборта можно отнести и садистические импульсы, фантазии о разрывании на части, раздирании женского тела, символизирующего тело матери. Отто Ранк в Травме рождения описывает эту проблематику как садистический способ вернуться во внутриутробное блаженное состояние, но я в практике часто связываю фантазии такого рода с информацией об аборте (абортах) предшествующих рождению пациента.

В этом смысле предшествующие аборты куда опаснее, чем раздумья о судьбе выжившего плода. Абортированные дети не переживаются женщиной как утраченные объекты, не хоронятся по-настоящему. И новая беременность смешивается в бессознательном женщины с абортированной, и разорванное тело предшественника становится в бессознательном ребенка частью его собственной идентичности.

Терапия этой проблематики возможна только в психоанализе, сама техника которого, включающая продолжительные пребывания в безобъектном состоянии, делает возможным преодолении внутриутробной травмы.