Что из себя представляет эта группа заболеваний?
«Заболевания органов дыхания - группа болезней дыхательных путей и легких, которые вызываются неоптимальной функциональностью иммунной системы, проявляющейся в иммунодефицитном, либо аутоиммунном состоянии человека».
Все они проявляются четырьмя основными симптомами:
· Самым распространенным симптомом заболеваний органов дыхания является одышка вплоть до удушья.
· Вторым по распространению симптомом является кашель.
· Кровохарканье - редкий, но присущий только заболеваниям органов дыхания (иногда заболеваниям сердца), симптом.
· Еще одним немаловажным симптомом болезни органов дыхания являются болевые ощущения. Боль может быть локализована в разных частях тела (груди, горле, месте расположения трахеи...), она может быть разной интенсивности и разного характера, но она всегда отражается на дыхании больного.

Психика оказывается слишком слабой, или неспособной к проживанию конкретной задача, или ситуация кажется угрожающей нашей целостности или самоуважению – по какой-то из этих причин процесс приобретения необходимого, прежде всего для развития, опыта приходится осуществлять телом. Этот «проваленный» психикой опыт можно дополучать как за счет проживания одного из симптомов, так и болезни в целом.

Одышка, ощущение удушья может восстанавливать опыт проживания сильных эмоций, аффективных вспышек, от которых «перехватывает дыхание» и «захватывает дух». Бывает, что контакт со своими эмоциями у человека отсутствует, и ему кажется, что он никаких чувств не испытывает, не то, что сильных. Или потребность во власти и контроле так велика, что дать волю вихрю эмоций не представляется возможным. Или конкретное чувство, а может быть его интенсивность кажутся неадекватными или неуместными – и подавляются. И вот вместо ярости, отчаяния, гнева, удивления – вас начинает душить бронхит или воспаление легких.

Душить могут отношения, нелюбимая работа, социальная ситуация – и если психика не может этого принять – тогда один из органов дыхания настоятельно проинформирует ее о том, что она в неволе.

Или предупредит о том, что она в опасности, если речь идет об агрессии со стороны близкого человека или аутоагресии. Когда заболевание вместо объекта транслирует «Я тебя задушу!»

Затрудненное дыхание, особенно сопровождающееся кашлем, может быть бессознательно направлено на снижение уровня кислорода в крови. Дело в том, что паника или сильная тревога всегда сопровождаются подготовкой организма к интенсивной физической активности – ведь нужно же драться или убегать! -и эта подготовка включает в себя обогащение крови кислородом. И когда уровень кислорода в крови снижается, мозг получает сигнал о том, что опасность миновала. Именно поэтому паническую атаку можно купировать, подышав в бумажный пакет. В качестве такого бумажного пакета может выступить бронхит или приступ астмы. И когда мы понимаем, что у пациента должна быть сейчас тревога или паника (например, сепарационная), а ее нет – зато есть хворь, препятствующая дыханию – тогда мы можем говорить о том, что тревога была погашена соматически.

Кашель, особенно «сухой», болезненный, раздирающий легкие и обжигающий бронхи – может отсылать нас к переживаниям новорожденности, когда воздух, первый его глоток ощущался именно таким – жгучим и иссушающим. И тяжелое воспаление легких, обдающее жаром лихорадки, с удушающим кашлем и ломотой в груди – дает нам возможность переработать опыт увечащей пуповинной кастрации. Если она, конечно, была увечащей.

Заболевания органов дыхания в целом, во всем их симптомокомплексе, актуализируют в нашей психике нарциссические переживания, создают пространство для их переработки. Любой новорожденный – «нарцисс», ибо он ожидает продолжения стремительного развития, экспансивного освоения мира, в который он пришел- без всяких усилий со своей стороны. Потому что так и было в утробе матери – когда все необходимое приходило к нему с ее кровью, как будто автоматически. И мать, как источник всех ресурсов, ощущалась неисчерпаемой. Необходимость дышать, втягивать в себя воздух, без которого ты погибнешь, а затем выбрасывать его наружу – это наша первая в жизни работа. Если вы знакомы с нарциссами, то знаете, до какой степени они ненавидят работать. Необходимость делать усилия для получения желаемого вызывает у них сильнейшее сопротивление, разрушая фантазию о всемогуществе и грандиозности. Таким образом наш первый вдох при рождении становится нашей же первой нарциссической травмой, а патологии органов дыхания – способом эту травму, и наш нарциссизм в целом – соматизировать.

Еще один объемный внутрипсихический процесс, который может быть репрезентирован воспалительными процессами в дыхательной системе организма – это выход на депрессивную позицию с матерью-средой. Кто такая мать-среда? Это самая первая мать, которая воспринимается младенцем. Это пока вообще еще не объект, и даже не кусок объекта. Это мир, который тебя окружает, и одновременно мать. Как это только что было внутри ее тела. Новорожденный младенец абсолютно не способен, и довольно долго по сравнению с другими видами, остаётся неспособным к адаптации к физической среде. Между ним и физической реальностью должен встать кто-то, кто выполнит посредническую функцию. Обычно это мать: её адаптированность к среде является залогом выживания младенца. Выполняя эту роль, мать становится для младенца той единственной средой, к которой он способен адаптироваться, чтобы обеспечить удовлетворение своих влечений, управляющих его программами роста и развития.

Психика новорожденного ребенка, младенца слишком слаба и бедна, для того чтобы перерабатывать целиком сложные объекты в сложной реальности. Прежде всего он не справляется с восприятием огромной Мамы, которая заполняет весь его мир. И ребенок разбирает маму на запчасти – грудь, глаз, рука… и контактирует с каждой порцией матери по отдельности. Он живет в мире парциальных объектов. И каждый из них последовательно делит на две части – хорошую и плохую. Хорошая удовлетворяет его потребности, приносит удовольствие и безопасность. Плохая фрустрирует, причиняет боль и страх. Маленький человек растет и постепенно «собирает» мать в целого человека, однако разделение на «хорошую» и «плохую» сохраняется достаточно долго.

В этом периоде ребенок фантазийно присваивает себе все хорошее, что есть в окружающем мире, все, что ему необходимо для выживания – например, материнскую грудь, а все «плохое» - боль, тревогу, голод – проецирует вовне. «Хорошая» мама становится частью ребенка, а «плохая» превращается в беспощадного преследователя. Малыш ненавидит и хочет уничтожить преследователя, которые представляется ему средоточием всего зла на земле. Отбиваясь, отталкиваясь от этого зла, человеческий детеныш чувствует себя хорошим. Шизопараноидные качели – это способ справляться с влечением к смерти (так называемым «негативом»), которым младенец переполнен.
В этом периоде жизни у ребенка уже есть Суперэго, но оно архаичное, практически животное, бесчеловечное, близкое к инстинктам выживания в джунглях. Это каратель, угрожающий жизни за любое несовершенство или потерю бдительности. Обязывающий искать преследователя в окружающей реальности. Расщеплять мать на плохую и хорошую. И ненавидеть плохую мать, убивая ее в своем воображении.

Выход на депрессивную позицию в системе представлений г-жи Кляйн означает состояние, к которому приходит ребенок (или пациент в анализе), осознав, что как его любовь, так и его ненависть направлены на один и тот же объект - мать; он понимает свою амбивалентность и озабочен тем, чтобы защитить мать от своей ненависти и осуществить репарацию за тот вред, который он, как полагает, нанес ей своей ненавистью.

Выходя на депрессивную позицию, мы осознаем, что любим тех же, кого ненавидим… разрушаем тех же, кого бережем. Что и мы, и мир несовершенны, а близость и опасна, и необходима. Нам приходится иметь дело с собственной деструктивностью. Для того, чтобы справляться со всем этим нужна способность испытывать чувство вины и, как следствие, горевать. В присутствии беспощадного Суперэго это невозможно. Для преодоления параноидно-шизоидной позиции Суперэго нужно очеловечить, оснастить способностью к милосердию. Разотождествить вину и угрозу гибели. Мы можем позволить себе чувствовать вину, только если она перестает означать немедленную смерть. А почувствовав, обретаем способность к репарации.

Репарация Процесс (защитный механизм) уменьшения вины с помощью действия, предназначенного компенсировать воображаемый вред, который, якобы, был нанесен амбивалентно инвестированному объекту; процесс воссоздания внутреннего объекта, который в фантазии был разрушен.

Итак, выходя на депрессивную позицию, мы обретаем способность терять и ошибаться. Это открывает дорогу развитию и построению объектных отношений. Если позицию удается пройти, признав утраты необходимой частью реальности, и присвоив себе опыт проживания горя – мы называем депрессивную позицию установленной.

Воспалительный процесс может быть соматическим вариантом выхода на депрессивную позицию. Когда распадающиеся края раны представляют собой расщепление, боль и жар воспаления олицетворяют страдание от осознания собственной амбивалентности, а заживление позволяет пережить опыт репарации. Если рана заживает, образуется шрам и мы живем дальше, с навыком горя и вины, принимаем этот опыт как необходимую и неизбежную часть жизни – депрессивная позиция установлена. Если же этот путь не удается пройти до конца, если жизнь с рубцами и шрамами представляется невыносимой, если желание отменить воспаление не дает телу его залечить – воспаление становится хроническим.

Воспалительные процессы органов дыхания, возвращая нас к самым ранним, первым отношениям с первой матерью, матерью – средой, дают нам возможность установить депрессивную позицию во взаимодействии именно с этим ее аспектом. Или потерпеть неудачу и перевести конфликт в хронический.

Третий психический процесс, который в силу своих особенностей с высокой частотой превращается в болезни дыхательной системы – это трансгенерационная травма. Прежде всего, присутствие межпоколенческой травмы в психике часто проявляется приступами беспричинного удушья, ощущением кома в горле, присутствия волос или шерсти в носоглотке, вызывающим кашель. Одно это делает астму или бронхит замечательным способом опредметить необъяснимые переживания. Далее – такая травма по сути своей эгодистонна, и реакции на нее соматизируются как иммунный ответ на инородного агента в организме – воспаление. Она удерживает ее носителя в собственном специфическом пространстве телескопированных поколений, препятствуя его рождению в истинную индивидуальную реальность. Создавая ощущение непригодности для дыхания самого воздуха этой реальности.

Если проанализировать ковид и его воздействие на человеческую психику в контексте всего вышесказанного, становится понятно, почему последствия эпидемии оказались столь тяжелы.
«Цепляя» сразу три направления – обвал депрессивной позиции в отношениях с ранними объектами и уход в расщепление, актуализируя нарциссическую и трансгенерационную травмы - ковид вызвал к жизни худшие стороны человеческой натуры. И для того, чтобы справиться с этим процессом и обратить его вспять, понадобится много сил и лет психотерапии – не только отдельных людей, но и народа.