Новорожденный психологически остается как бы во внутриутробном состоянии, он чувствует себя частью тела матери, не различает внутреннее и внешнее, себя и мир. Мама и малыш образуют неразделимую психосоматическую пару.

Задача этой пары, не только поддерживать жизнь ребенка, но и создать атмосферу безопасности, в которой малыш под защитой опеки взрослого, в теплых надежных объятиях, получает возможность постепенного восприятия своих потребностей и функций тела, фактически знакомства с самим собой, осознания собственного существования.

Этот ранний симбиоз можно описать как «мир первобытной пещеры». Ребенок воспринимает себя и мать, олицетворяющую для него весь мир, в «пещерном модусе восприятия», внутреннее и внешнее для него едины. Так образуется мост между внешним и внутренним восприятием. Взрослый рассматривает это как раздельные переживания. Но для ребенка оно едино и неразделимо, без различий между составляющими частями.

Теоретики психоанализа придерживаются мнения, что мать в это время отражает на ребенка его потребности, фантазии и действия, служит зеркалом, прежде всего на уровне не зрительного, а осязательного и обонятельного восприятия. Этот образ ребенка, который встречается в его «пещерной жизни», и является «первичной идентичностью» ребенка. Она обозначает специфичный способ ребенка быть определенным сыном/дочерью этой определенной матери, это архаическое чувство существования, сообщаемое матерью ребенку и имеющее определенную «конфигурацию», определяемую поведением матери относительно ребенка. Проще говоря, на этом этапе ребенок – это то, как ведет себя с ним мать.

Так, например, все варианты отвержения ребенка матерью будут его идентичностью отвратительного существа. «Первичная идентичность» отличается от самовосприятия, она образует скорее «рамки отношений», в которых чувство Я может возникнуть в форме «внутреннего восприятия», причем это внутреннее восприятие будет одновременно внешним отражением. В начале пути это внешнее восприятие служит источником внутреннего восприятия, но с течением времени, когда мать приходит и уходит, или когда ее взгляд на ребенка не совпадает с его самоощущением, начинает формироваться граница Я, как чувство отличия себя от среды и Другого. Однако это происходит только в том случае, если несовпадения минимальны и приходят постепенно, позволяя ребенку сохранять уверенность в присутствии матери, оставаться в безопасности. Если различия резки, слишком велики – ребенок воспринимает их как разрыв отношений с матерью, как разрушение первобытной пещеры, испытывает панический ужас перед неминуемой смертью в одиночестве. Защищаясь от этого ужаса, ребенок не будет формировать границы Я, будет продолжать психологически чувствовать себя внутри пещеры, фактически внутри своей матери.

Эта «первичная идентичность, представление матери о ее ребенке, является предшественником телесной идентичности, самоощущения организма, которая в свою очередь предшествует появлению собственно Я, или Самости. Поэтому, если в «первобытной пещере» не сформировался здоровый телесный контакт младенца и матери, это приведет не только к телесным нарушениям малыша, но всегда к нарушениям идентичности.

Фактически, в этой ситуации соматическое Я вынуждено жить по принципу «для тупых – повторяю», причем повторяю погромче и позабористей. Так формируются психосоматические отношения матери и ребенка, в которых формируется психосоматическая личность.

В работе с такими пациентами роль контрпереноса становится особенной. Контрперенос терапевта- способность испытывать эмоции, сходные с переживаниями пациента или комплиментарные к ним – уже самим своим существованием воспроизводит ситуацию первобытной пещеры. И в психоаналитическом пространстве у больного вновь, как в самом раннем младенчестве, синхронизируется внутреннее и внешнее. И дает нам возможность сделать «работу над ошибками» этого периода.