Неспособность материализовывать свои идеи, в какой-то одной области или в жизни в целом – одна из тех проблем, которые приводят человека в терапию. Иногда эта неспособность лежит настолько глубоко, что психика «открещивается» от самого желания этой идеи, не только от ее реализации.… Это часто переживается как пустота или «мертвая зона». Например, все люди ходят на свидания, а вы даже не понимаете, зачем они это делают. Мертвая зона. И беда не только в том, что вы теряете серьезную часть своей единственной жизни, но и в том, что эти пустоты часто «выстреливают» в теле, как болезни.

Начинается все, как водится, в детстве. Младенец еще не умеет по-настоящему хотеть, он просто испытывает телесное возбуждение. У него «хотелка» по сути, не выросла, он еще слишком маленький. Понять, чего же он хочет – кушать? пить? сухие пеленки? - ему помогает мама. Так возбуждение превращается в желание, а желание находит способ удовлетворения. Эти поиски сопровождаются переживаниями, эмоциями, которые все та же мама помогает опознать и пережить. Так влечение связывается с объектом. Но иногда мама не может помочь ребенку «раскрыть» его желания, или часть из них. Это случается, если она сама не умеет их хотеть, или если у нее стоит запрет на эти желания, наложенный травмой или семейным сценарием. Тогда она блокирует у себя способность испытывать желание и не может позволить ребенку его испытывать. Так женщины, пережившие насилие, часто «перекрывают» у себя путь женским желаниям и не позволяют им раскрыться у своих детей. Женские желания могут быть и у девочек и у мальчиков, только проявляются они по-разному. И неспособность их испытывать умертвит у них разные области жизни. Но обязательно проявится. Возбуждение, которому не удастся стать желанием, остается в теле и разрушает его болезнями, «отражаясь» в психике оператуарными бесчувственными областями.

Если под запретом находится реализация любых идей (невозможно делать то, что хочется), то возбуждение, не сумевшее стать желанием, может расшатывать печень человека, вызывать ее серьезные патологии, такие как цирроз, печеночная недостаточность.

Дело в том, что печень – один из немногих наших органов, который активно работает уже в утробе. Ведь питательные вещества, поступающие из крови матери, надо перерабатывать и усваивать! После рождения печень должна «научиться» перерабатывать что-то совсем другое – молоко, поступившее в желудок. Младенец должен начать сам есть, сам переваривать.… Если мать не может позволить ему хотеть чего бы то ни было помимо нее, не может научить его узнавать и материализовывать свои желания – весь груз возбуждения ляжет на его печень, которая является телесным воплощением материализации, превращения внешнего (пищи) во внутреннее – материю тела, плоть.

Почему мать так чувствует, так поступает? Скорее всего, она не умеет понимать ребенка и заботится о нем, если он живет от нее отдельно. Не может общаться с Другим. Она справляется только с самой собой и тем, кто у нее внутри. Психологически не может родить, отделить ребенка от себя. И не позволяет ему иметь самостоятельных желаний, которые сделают малыша непонятным для нее, чужим. И она не сумеет о нем заботиться.

Так «рождается» печеночная недостаточность, как неспособность воспринимать внешнее и переваривать, превращать в свое.

Больная печень не усваивает многого – не усваивается молоко, не перерабатывается белок. Человек фактически не выходит на оральную стадию развития, как будто остается в утробе матери.

Во всех конфликтах формы и содержания, идеи и реализации – на уровне тела участвует печень.

Дело в том, что идеи относятся к мужскому началу в нашей психике, а их материализация – к женскому. То есть, для осуществлена идеи нужно соединение мужского и женского – нужно зачатие.

Когда нам кажется, что реальность сопротивляется реализации наших желаний – это признак того, что психика сопротивляется идее зачатия, не принимает ее, печень не согласна ее переваривать. Не соглашается жить в мире, где все делится на мужское и женское, мужчины и женщины зависят друг от друга.

Чтобы не испытывать беспомощности от невозможности реализовать желаемое, человек перестает осознавать свои идеи. Эта «безыдейность» переживается как чувство скуки, пустоты, апатии, в самой тяжелой форме – состояние летарго – тяжелый поверхностный сон, из которого невозможно выйти, он не приносит облегчения. Это состояние, сопутствующее депрессиям, можно назвать гореванием по собственному зачатию, которого как будто не было. То есть, как будто нет самой твоей жизни.

Мир бомбардирует избытком стимулов, наступает перевозбуждение, а испытывать желания не получается – и наступает отвращение ко всему, душа переживает собственное гниение, разложение, скуку. Свою смерть, несуществование.

В этих состояниях пациенты обычно испытывают проблемы с печенью, временные или постоянные, острые или хронические.

Все заболевания печени сопровождаются отвращением к еде, явным или скрытым (отсутствие аппетита). Скука – это отвращение к идеям, психику тошнит от необходимости жить. Эти переживания часто сопровождаются ощущением чего-то горячего и липкого на коже, как будто ты сам у себя в желудке, сам себя перевариваешь, пожираешь живьем.

Идеи, явления, которые психика не может «проглотить», чреваты невыносимой болью и гневом.

Сильная, прочная Самость защищается от невыполнимых желаний психологическими защитами, менее сильная изолируется от идей, «не подлежащих реализации», слабая – эвакуирует идею вместе с желанием и самой возможностью испытывать это желание, образуя мертвые, оператуарные зоны.

Хотя описание этих состояний и звучит пугающе, но они вполне доступны для психоаналитической терапии. Истоки их лежат в ранних ошибках матери новорожденного, и задачей терапевта будет бережно и кропотливо переписать набело самые первые месяцы в жизни человека. Это возможно сделать, используя технику работы в материнском переносе.